Заря Алексей Федорович
(д.р 30 мая 1922 г. - д.с. 13 января 2014 г.)
На фронт взяли только тогда, когда Сталин сказал: «Сын за отца не отвечает». Это был 1942 год. Привезли в Елецк под Брянск. Был наводчиком 76мм пушки. Освобождали Белоруссию, Орёл, Белгород, Курск, Глумов. Ранило. Три месяца в госпитале и снова на фронт. Но уже попал в разведку. Однажды по приказу пошли за языком. Впереди идёт сапёр и расчищает нам дорогу. Вроде бы расчистил, а сам сошёл в сторону, уступив нам дорогу, и попал на мину. Взрыв. Сапёру оторвало обе ноги, а немцы по нам огонь открыли. Мы назад ползком, сапёра на связанные обмотки положили и дотянули живым, но языка не взяли. На следующую ночь снова пошли. Попали в землянку, где два немца спали, а один у пулемёта на страже сидел, дремал. Двух спящих убрали, а пулемётчика притащили живым.
Из слов Алексея Федоровича: «Зимовали на улице, спали на чем придется. Сколько служил, досыта не наедался!»
Самый страшный бой,- говорит Алексей Федорович,- был на Курской дуге. На поле боя танков было, как соломенных копён в уборку урожая. День превратился в ночь, а земля соединилась с небом. Танк шёл на танк. Враг постоянно вводил свежее подкрепление, напирал, стремился, во что бы - то ни стало пробиться к Прохоровке. Но всякие попытки врага разбивались о стойкость артиллеристов, танкистов, пулемётчиков и просто вояк, многие из которых сложили свои головы на поле боя. Мы бились от рассвета до заката,
И были мы такими в том бою,
Каких вы не видали на плакатах
И не встречали в праздничном строю.
« Я не видел в этот день ни одной птички, не услышал стрекотанья насекомых - говорит Алексей Федорович. Куда ни кинь взгляд - догорающие танки и бронетранспортёры, перевёрнутые, раздавленные орудия и трупы, трупы, трупы. Но каковы бы ни были наши утраты, мы победили!»
При наступлении на Кенигсберг снова получил ранение. Это был 1945 год. Два месяца пролежал в госпитале в Каунасе, где и встретил День Победы. Домой вернулся из Бреста в конце 1946 года.
